Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

У японки нижняя челюсть отвисает. Зато старичок одобрительно качает головой.

— Ты чего, Перун? — опешила Аяно.

— Уважаемая хозяйка, — без тени ухмылки спрашиваю, — куда вы меня зовете?

— В спортзал, — закатывает глаза японка.

— Я прекрасно знаю, что такое «додзе», — моя очередь глаза устремлять к потолку. — Просто выразил удивление. Разве так положено привечать гостя в уважаемом роде Кимура? Сразу вызывать на бой?

На Аянку не надеюсь. Вопрос больше обращен к старику — если японец старой закалки, то не потерпит, без замечания, такого пренебрежения традициями гостеприимства.

— Госпожа, — супит брови дворецкий. — Вы категорически не хотите сначала должным образом поприветствовать гостя?

Сработало! Сейчас будет настаивать на приветственном чаепитии. А там и покормить выпросим.

Бывал я в Страшном мире и в Японии. Как и везде, молодняк уже не помнил про поклоны и прочее. А вот старое поколение в деревнях обращалось ко мне очень уважительно. Обхаживали, как князя, которым я, кстати, сейчас и являюсь.

Пристыженная Аяно краснеет, как клюква.

— Только быстро, — бурчит она.

Дворецкий проводит в трапезную. По пути разглядываю интерьер: смесь европейского и японского стилей. Никакого пышного декора и украшений. Всё сдержанно и минималистично. Из мебели — только необходимая для повседневного использования. Материалы — неокрашенное дерево, камень, бамбук.

Вдвоем с Аяно усаживаемся за деревянный стол. Дворецкий уходит дать распоряжения слугам.

— Где ты научился кланяться? — шипит японка.

Я позволяю себе наглую ухмылку.

— Бывал как-то на твоей родине, — придумываю на ходу. — Школьная экскурсия.

— Я родилась в России! — рычит Аяно, дернув себя за косу.

— А род Кимура разве не японский?

— Конечно, японский! Был. Я его захватила и, как глава, присягнула на верность российскому императору.

— Ого, — удивляюсь. — А прошлого главу порубила в капусту?

— Отсекла голову, — кивает Аяно и, кое-что вспомнив, усмехается. — Как ты Деймону.

— Уверен, тоже было за что.

— Было, — соглашается девушка.

Мы понимающе смотрим друг на друга. Даже дольше, чем нужно.

Слуги приносят чай — небольшой чайничек и глиняные кружки. Я демонстративно потираю живот. Дворецкий, заглянувший вслед за слугами, не упускает это из виду.

— Господин, вы голодны?

— Очень, — нагло ощупываю взглядом фигуру Аяно, которую кимоно только подчеркивает. — Вижу, тебе есть, чем угостить, хозяйка.

Японка смущенно моргает, слегка прикусывает нижнюю губу, но тут же берет себя в руки, и, чуть отвернувшись, рычит в сторону:

— Ты ко мне пришел не жрать, а драться.

— Оставишь гостя жутко голодным? — продолжаю наглый флирт. — Ох, рискуешь, хозяйка.

— Меня что ли сожрешь? — хмыкает Аяно, ее глазки же мутно поблескивают, хоть она это и пытается скрыть, полуопустив черные ресницы.

— Приглашаешь? — откровенно борзею. Но Аяно не взрывается — слишком засмущалась от моего медицинского осмотра.

Пауза. Девушка в ауте. Красные щечки, растерянные и стыдливые взгляды в сторону дворецкого.

— Оцениваю опасность, — наконец отмазывается японка.

Наш горячий, как жерло Эразина, флирт точно не уходит от внимания старика. Уголки его губ слегка приподнимаются. Не улыбка, ее тень, которая еще попадает в рамки приличия.

— Конечно, нашему дому есть что предложить достойному князю, — сообщает дворецкий. — Сейчас распоряжусь подать угощения.

Я задумчиво смотрю вслед старику. Значит, мой титул ему известен? А ведь его высказывание можно понять и по-другому — если вместо «дом» он имел в виду «Дом». Благородному Дому Кимура точно есть кого мне предложить. Вот, сидит напротив — пунцовая до кончиков ушей, злящаяся на саму себя за бурю эмоций, из-за которых растерялась и не смогла приструнить борзого поручика.

Наконец, Аяно берется налить нам чаек — видимо, чтобы отвлечься.

— Мудрый человек твой дворецкий, — замечаю, пока ароматная жидкость плещет в стаканы. — Давно тебе служит?

— Моне Кобе-сан всю жизнь служит роду Кимура, — равнодушно сообщает японка.

— Он предал прошлого главу рода? — немного удивляюсь. Старик произвел впечатление человека, соблюдающего традиции. А какие могут быть традиции без верности?

Аяно вздыхает, личико ее резко гаснет. Видимо, затронул старые раны.

— Прошлый глава — мой дядя, — нехотя признается. — Он узурпировал власть в роде, убил отца и мать, когда они находились в России с государственной миссией. Я была маленькой и, благодаря случайности, смогла избежать смерти. Сбежала от убийц. Жила в московских трущобах, побиралась. Потом выросла. Много чего плохого делала. Много невинных убила. Но однажды смогла добраться до одного виноватого, — она кровожадно усмехается. — До сих пор приятно в груди от этого воспоминания.

О, у самурайки скелет в шкафу. И она мне только что приоткрыла дверцу. Ценю.

— Понимаю, — моя улыбка, уверен, сейчас не уступает в жуткости. — В отличае от тебя, я смог отомстить за родителей сразу же, не мучаясь годами ожиданий. Но все равно, чертовски кайфово возвращаться в миг, когда расколотил той твари голову.

Утюгом. Тому ксинусу я размозжил голову маминым утюгом. Он еще был горячим — остывал на гладильной доске. Запах дымящейся шкуры твари был до безумия приятен. Поэтому и люблю молнии — они сжигают.

— Но разве твои родители не живы? — округляет глаза Аяно. — Или ты приемный?

— Нет, теперь живы, — отмахиваюсь. — Я их воскресил. Потом расскажу как-нибудь.

Да, Аяно можно. Почти своя. Да и большого смысла скрывать нет. Я теперь князь, а инферно и так знают, что школьник Бесонов и Перун одно лицо. Градгроб же, чует мое сердце, помнит Страшный мир. И то, что он сдох в Эразине, лишь часть его хитровывернутого плана. Не мог Дьявол, захвативший все Нижние миры, так легко попасться. Теперь уже это ясно.

Аяно явно хочет подробностей. Но слуги приносят японские деликатесы, и ей приходится замолчать. Яства разные, даже не знаю, что выбрать. Еды много, глаза разбегаются.

С помощью палочек цепляю филе лосося, окунаю в соевый соус.

Немного солено, но чертовски вкусно. Продолжаю брать по кусочку, пробую, катая тающие мякоти во рту.

Аяно, сложив белые ручки на стол, внимательно смотрит, как я ем.

— А ты чего сидишь, командирша? — показываю палочками на рыбные кусочки. — Налетай тоже.

— Драться надо на голодный желудок, — бурчит она.

Опять за свое.

— А давай первый спарринг проведем не на ринге? — предлагаю, закинув в рот зеленые водоросли. Мягкие кусочки оставляют приятное